Свою благоустройку в центре Тары семья Фатеевых променяла на дом в Лесничестве в 2000 году. «Я так радовалась, – вспоминает Вера Николаевна, – такое шикарное место!..» Конечно, разных неурядиц хватало, но где их не было? Можно и потерпеть: ведь должно же все постепенно измениться к лучшему. Однако шли годы, где-то что-то менялось, а в Лесничестве время словно остановилось. Наоборот, все только продолжало разваливаться. Оборудованной остановки нет: выходить из автобуса приходится прямо в грязь. Пешеходного перехода нет: того и гляди угодишь под машину, летящую с бешеной скоростью. Расписание автобусов очень неудобное. Освещение появилось недавно – после того, как наша газета написала о нем несколько раз. Но все это мелочи по сравнению с отсутствием нормального водоснабжения.
– Считается, что мы тоже в Таре живем, прописка тарская, – рассказывает Вера Фатеева, – но до нас городской водопровод не проложен, и жители 13 домов Лесничества получают воду из скважины, расположенной на территории лесхоза: большинство ходит на колонку, а к трем домам подведен водопровод, в том числе и к нашему. В прежние годы, если не обращать особого внимания на качество воды, все было более-менее нормально, поэтому люди у себя установили ванны, туалеты, машинки стиральные… Но с нынешнего года руководство лесхоза вдруг решило нам воду не давать. Точнее, она идет с перебоями: то бежит тонкой струйкой, то вообще ее нет, особенно в выходные. Включаешь стиральную машину и не знаешь, успеет ли она достирать. Точно так же, с опасением, принимаешь душ: как бы намыленным не остаться. Настанут будни – вода лесхозу понадобится, ее включат, наберут, сколько им надо, и снова выключат. Вот и бегаем к водонапорной башне, упрашиваем, чтобы кнопку нажали. Более того, вода в той башне зимой замерзает, если ее не отапливать. Раньше работники лесхоза это делали постоянно, а теперь говорят: «Нам за это не платят», поэтому мой муж и сосед всю зиму ходят и топят. Начинаем жаловаться в лесхоз – слышим в ответ: «Вы же за воду не платите…» Мы все время платили и рады продолжать платить, но они с нас перестали брать деньги. Я обращалась в районную администрацию, мне сказали попросить лесхоз, чтобы те передали эту башню на баланс района. Я так и поступила, но в ответ услышала, что башню там возьмут только отремонтированную, а у лесхоза нет денег на ремонт. Всё! Круг замкнулся. Другое решение проблемы – проложить водопровод из города, но, говорят, дорого, денег сейчас нет, потом когда-нибудь… А от депутата райсовета услышала, что еще и мощности у водозабора не хватит – не дойдет до нас вода, мол, далеко живем. 

За разъяснениями, почему лесхоз с неохотой дает воду жителям поселка и в то же время не желает брать с них деньги, мы обратились к его руководителю Алексею Шкулепову.
Действительно, много лет назад на территории лесхоза пробурили скважину и построили водонапорную башню: где-то же нужно брать воду для своих нужд. А поскольку рядом были дома работников организации, то почему бы не позволить им набрать пару ведер или фляг воды? Какая уж есть. Люди наливали, кто-то потом даже завел водопровод к себе в дом. За это платили. Так продолжалось до 2011 года, пока не вышел новый федеральный закон №416 «О водоснабжении и водоотведении», согласно которому данные услуги отнесли к регулируемым видам деятельности. Это значит, что предприятие должно пройти тарификацию в РЭК Омской области – защитить свой тариф, потратив на это немало сил и средств. У лесхоза же несколько иные задачи – заниматься не водой, а лесом: охранять его от пожаров, делать посадки, ухаживать за ними и т.п. Поэтому предприятие, претерпевшее за последние годы столько всяких реорганизаций и оптимизаций, махнуло рукой на оплату, но кран не перекрыло. Не оставлять же людей без воды?! 
– САУ «Тарский лесхоз», – поясняет Алексей Павлович, – не осуществляет такого вида экономической деятельности, как водоснабжение, тариф отсутствует, договорных отношений с жителями поселка Лесничество нет, плата за воду не взимается, соответственно, никаких обязательств учреждение не имеет. При этом, чтобы избежать штрафных санкций со стороны контрольных и надзорных органов, все последние годы руководство лесхоза предупреждало людей, что вода предназначена лишь для собственных нужд. 
Когда мы были в лесхозе, его работники жаловались, что такой водой даже машину без проблем не вымыть – на стеклах остаются следы и разводы. А потом они продемонстрировали, как она течет тоненькой струйкой из крана. Набрав в стакан, мы лишь понюхали эту жидкость: резкий запах железа, словно там лежат ржавые гвозди, сразу отбил желание сделать хотя бы глоток. «Лесники» ее тоже не пьют, а для чая привозят с собой из Тары воду в канистрах или пластиковых бутылках.

Лесхоз сейчас переживает не простые времена. Если еще год назад там работало более 60 человек, то на данный момент осталось 36, и, финансовое состояние учреждения тоже оставляет желать лучшего. А если там работников станет еще меньше, а потом… Ладно, не хотелось бы о грустном. Скажем так: если оборудование водонапорной башни выйдет из строя, хватит ли собственных сил его восстановить? Вот если бы эту башню взять и передать какому-нибудь водоканалу, лесхоз бы от нее с радостью отказался и сам со спокойной душой платил бы за воду.
Впрочем, закон о местном самоуправлении достаточно конкретно называет того, кто должен обеспечить людей водой – администрация поселения. Это она должна принять водокачку в городскую собственность, а потом передать ее в ведение какой-либо водоснабжающей организации. В Таре такая одна – МУП «Тараводоканал». Ему нужно будет получить лицензию на пользование недрами, отремонтировать скважину и башню, включить затраты в тариф, который для всех потребителей Тары един. В общем, хлопотно, затратно, а в итоге – чистой воды потребители не получат: так и будут продолжать возить пятилитровки из магазинов.    
Остается одно – протянуть водопровод из города, как до поселка Аэропорт, где тоже скважина и откуда планируется продлить трубу дальше – до Чекрушево. А Лесничество ближе. От его конторы до крайней тарской колонки – 900 метров. 
По словам инженера ПТО МУП «Тараводоканал» Юрия Скороженко, у водозабора хватит мощности подать воду и до Лесничества, и до Чекрушево. Он способен поднять давление, но это чревато порывами ветхих труб, которые еще и забиты. Летом, когда требовался больший расход воды на полив огородов, пытались так поступить, и это заканчивалось авариями то в одном, то в другом конце города. Поэтому не было бы лишним поменять старые линии. Опять же на какие деньги?
В проект городской казны на 2019 год заложено 1,5 млн рублей на завершение строительства водопровода до Аэропорта, еще 2,4 миллиона – на ремонтные работы проблемных участков, на ликвидацию аварий, которые неминуемо будут. Причем нет гарантии, что даже после утверждения бюджета эти цифры не изменятся в сторону уменьшения. В течение года при необходимости их могут передвинуть по решению горсовета на другую статью, а такая необходимость возникает очень часто. 
Водопровода в Лесничество, на который потребуется пара миллионов, в планах мэрии на 2019 год нет, и, когда оно появится, неизвестно. Обвинить во всем местные власти, депутатов можно, но бюджетный пирог, который им приходится делить, совсем невелик. Без централизованного водоснабжения сейчас также остаются поселки Зверопромхоз и Копай. Но, каждый согласится с тем, что нельзя на голодном пайке держать водозабор, иначе в любой момент повторится летняя беда – тогда будет обезвожен весь город.   
На что же надеяться жителям отдаленных городских кварталов, впрочем, как и любым сельским населенным пунктам района? Вся страна ждет следующего года, когда заработает федеральная целевая программа «Чистая вода». Но, чтобы в нее войти, необ­ходимы проекты, которые тоже требуют затрат. Если они будут разработаны в ближайшем году, то в 2020-м у кого-то появится возможность набрать из крана или на ближайшей колонке воды питьевой, а не технической. Окажутся ли в числе счастливчиков жители Лесничества, пока неизвестно. 

Фото: Дмитрий Юшкевич / Тарское Прииртышье